Как стать академиком
Зайцев Р.
КАК СТАТЬ АКАДЕМИКОМ
(Беседа с академиком Глушковым)
* “Комсомольская правда”, 30 мая 1971 г.
Кто ты в настоящий момент? Вернее, что ты? Школяр. Просто мальчишка, просто девчонка. Все, как говорится, еще впереди. Хотя, впрочем, не совсем так. Уже сейчас ты решаешь трудные уравнения, собираешь по сложным схемам транзисторы, возможно, даже занимаешься в каком-нибудь научном кружке. Любимые журналы — “Квант”, “Наука и жизнь”. Одним словом, ты задался целью посвятить себя науке. И часто в своих письмах в “Алый парус” ты спрашиваешь: как, не откладывая на потом, готовить себя к научной работе?
Об этом сегодня рассказывает академик Виктор Михайлович ГЛУШКОВ, вице-президент Академии наук Украинской ССР, лауреат Ленинской, и Государственной премий, Герой Социалистического Труда, директор Института кибернетики АН УССР.
Беседует с академиком Глушковым наш корреспондент Роберт Зайцев.
– Виктор Михайлович, в одном из своих выступлений вы сказали, что способный школьник по изобретательности равен академику. Расшифруйте, пожалуйста, что вы имели в виду.
– Творческие способности человека складываются из разных элементов. Это и умение мыслить логически, и упорство в достижении цели, и богатая интуиция, и эрудиция... Некоторые из названных качеств приобретаются, конечно, только с годами. Скажем, эрудиция. Зато изобретательность или способность к логическому мышлению могут раскрыться достаточно рано, уже в начальной школе. Причем раскрыться в той мере, в какой они будут нужны для успешной творческой работы в зрелом возрасте.
Правда, у школьника еще очень узок “полигон”. Если профессор, или студент могут привлечь для решения какой то задачи свои обширные знания (эрудицию), то пятикласснику это сделать трудно: просто он еще не изучил высшей математики. Но если строго ограничить правила игры – запретить, например, академику пользоваться своим преимуществом в эрудиции, то при таких условиях способный школьник может выдержать соревнование с академиком.
– Что же надо делать, чтобы эти способности проявились достаточно рано?
– Первый совет – не упускать золотое время. Тут ведь, как у бегунов на длинные дистанции: если сильно отстал на старте, потом уж никакой финишный спурт не поможет догнать.Второе. Не бояться трудных задач.Не в обиду будь сказано нашей школе, но она пока мало предлагает ребятам именно трудных задач (я по своим детям сужу).
Но это обстоятельство никак не может оправдать леность мысли. Грустное чувство вызывает у меня школьник, который при встрече со сложной задачей разводит руками: это мы не проходили, это нам не задавали… Уж если ты серьезно мечтаешь о творческой деятельности, надо искать трудные задачи и смело за них браться!
– Вы, Виктор Михайлович, занимаетесь кибернетикой – наукой, притягательной для многих ребят. Каких качеств от человека требует именно эта область деятельности?
– Если, например, в такой древней науке, как математика, можно добиться вершин, не поставив ни одной новой задачи, а лишь решив старые, то иное дело в молодой науке кибернетике. Чтобы сказать тут свое новое слово, требуется, как правило, сформулировать задачу – да так, чтобы она поддавалась решению.
Поэтому будущему естествоиспытателю очень нужна способность ставить вопросы, неожиданно применять свои знания. Как это упражнять? Вопрос сложный. Но, пожалуй, можно ответить так. Не довольствуйтесь теми только задачками, которые предлагает учебник или журнал, – старайтесь применить свои школьные знания, чтобы сформулировать новую сложную задачу.
Например, можно задаться целью – оценить общую мощность такой реки, как Днепр. Сколько это будет – сто тысяч киловатт или миллион? По-разному можно решить эту задачу. Можно бросить в реку бутылку и, шагая рядом с ней по берегу, определить скорость течения, расход воды, перепад высот и т. д. Но есть решение и попроще – суммировать мощность станций, построенных на Днепре... (Правда, нужно знать, сколько их и какова их мощность).
И вот здесь мне хочется подчеркнуть, как важно для будущего ученого умение быстро находить нужную информацию. Допустим, географию я еще “не проходил” и не знаю, какова высота истоков Днепра. Но я зато знаю, что эти данные должны быть в “Физический географии” в разделе “Реки СССР”.
Человек не может знать все. Тем важнее ему пораньше научиться умению быстро ориентироваться в океане знаний.
– Виктор Михайлович, можно ли сказать, что становление творческих способностей молодого человека зависит и от каких-то его нравственных качеств?
– Это именно так! Тому, кто решил посвятить себя науке, необходимо воспитать в себе, по меньшей мере, два очень важных нравственных качества: дерзость и скромность.
Если школьника одолевает излишняя робость, и потому он внушает себе “вот, когда вырасту, тогда и возьмусь за сложные задачи”, – это плохо. Надо дерзать! Иначе упустишь самое благоприятное для этого время – юность.
Но и дерзость без внутренней скромности тоже к добру не ведет. Хорошо сказал об этом академик Павлов, обращаясь к молодежи, посвятившей себя науке: как бы высоко ни оценивали вас, имейте мужество сказать себе, что я невежда...
Можно быть скромным внешне, этаким пай-мальчиком, а в душе считать себя непризнанным гением... Но я не о том. Как бы внешняя скромность ни украшала человека, все-таки главное – скромность внутренняя. И если ты решил теорему быстрее своего учителя или даже быстрее академика, не воображай, что уже все знаешь и всех превзошел. Важно не забывать об ограниченности “полигона”, на котором ты одержал победу, и не останавливаться в подтягивании всех остальных компонентов своего таланта.
К слову сказать, далеко не все вундеркинды становятся крупными учеными. Не всем, видимо, хватило именно внутренней скромности, мужества сказать себе в нужный момент: “Я невежда”.
– Много говорят о значении трудолюбия в науке. Но известно и другое. Некоторые ребята, благодаря прилежанию, оканчивают школу с медалью, но потом творческую жилку не выказывают...
– Что ленивый далеко не уйдет в науке – аксиома. Для успешного творчества нужна не простая работоспособность, измеряемая количеством часов, просиженных за столом, но и то, что мы называем вдохновением, творческим горением.
Когда без всякого интереса читаешь учебник или монографию, работоспособность может быть колоссальной. Можно прочитать тьму-тьмущую страниц. Но что останется в голове после такого чтения?
Я считаю, что содержание книги усвоено, если перед моим мысленным взором возникает сразу вся книга, какой бы сложной и большой она ни была. Причем я всегда могу сказать, на каком месте ее нужно открыть, чтобы найти нужный материал.
Такое знание литературы приобретается не просто штудированием, а штудированием с конкретной целью. И чем увлекательнее цель, тем с большим интересом и большей работоспособностью вы будете овладевать необходимыми для ее достижения знаниями. Это я и по себе сужу. Еще в школе по чертежам какого-то журнала я смастерил электрическую пушку. Убедившись, что работает она неустойчиво, решил сконструировать автоматический прицел с дальномером и автоматической регулировкой тока. Для этого нужны были обширные знания, которых у меня, тогда пятиклассника, не было. Но охота пуще неволи. Я взялся за аналитическую геометрию, дифференциальное исчисление, добрался до самого Ландау. (Но это уже в старших классах).
– Вот в школе вы увлекались конструированием разных приборов. Пригодилось это вам в дальнейшем?
– Да, я делал довольно интересные вещи: микрофоны, точные приборы, управляемые по радио модели. Но лучше мне удавалось составление и расчет новой схемы приемника, чем его изготовление. Я понял, в конце концов, что у меня нет экспериментаторских дарований. Видимо, и талант в руках развивается с малых лет, еще в дошкольные годы. А я свой первый приемник собрал только в четвертом классе.
Все же увлечение конструированием не прошло для меня даром. Я и сейчас, правда, вряд ли смогу сделать какую-то вещь с той же тщательностью, на какую способен экспериментатор. Зато все те трудности, которые возникают в ходе экспериментальных работ, представляю достаточно четко.
– Виктор Михайлович, бывает, что мальчишка мечтает стать спортсменом или геологом, но родители стараются сделать из него нового Паганини. На чьей стороне вы в этом извечном диалоге?
– Как правило, на стороне подростка. Ведь давно замечено, что наибольших успехов в каком-либо деле добивается тот, для кого это дело любимое. И наоборот, если молодой человек вынужден из-под палки заниматься чем-то, с его точки зрения, скучным, постылым, о каком развитии дарований может идти речь?
Чтобы не ошибиться в выборе профессии, нужно знать, что именно ты выбираешь. Вот если бы моя дочь заявила, что хочет стать воспитательницей в детском саду, что ж, сказал бы я, в добрый час. Она не хуже меня знакома с работой воспитательницы. На данном “полигоне” ее способности принять верное решение равны моим. А поскольку речь идет о ней, о ее будущем, то она и имеет моральное право выбирать.
Но если бы моя дочь решила стать балериной… Не подумайте, что я противник балета. Но иногда родители должны предостеречь подростка от ложного выбора. Многие девочки увлекаются “престижными” профессиями, хотя очень мало знают о специфике труда киноактрисы или балерины. И вот, если бы моя дочь захотела стать балериной, я постарался бы рассказать ей, что для сцены нужно особое дарование...
